13 октября Церковь празднует память священномученика Александра Васильевича Орлова — святого, который служил в нашем храме Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве и был его настоятелем, и жил здесь, и окормлял окрестные деревни. Он — наш святой. «В своей пастырской службе кроме молитвы, служения в храме и исполнения треб в домах верующих при Троицкой в Голенищах церкви не знаю ничего», — говорил он при первом аресте, за которым последовал лагерь на строительстве Беломорканала, а спустя пять лет — мученическая кончина, расстрел на Бутовском полигоне.

Фотография расстрельной справки отца Александра часто публиковалась в интернете. «Агитировал женщин водить детей в церковь» — ничем другим «агитация против сов.власти и ВКП(б)» не подкреплена. И вердикт Тройки НКВД: «РАССТРЕЛЯТЬ».

Священный Синод Русской Православной Церкви прославил его ровно 70 лет спустя после мученической кончины, 12 октября 2007 г., причислив к лику новомучеников и исповедников Церкви Русской; входит он и в Собор новомучеников, в Бутове пострадавших (празднование в 4-ю субботу по Пасхе).

Он, наш святой настоятель, встречает каждого входящего в наш храм — с небольшой поясной иконы прямо напротив входа. Сила жизни и молитвы в нашем храме, его красота — это всходы твоего подвига, священномучениче Александре, это твоей кровью орошено. И ты видишь — наши женщины водят в него своих детей, как ты призывал. Девятнадцатый раз мы торжеством встречаем день твоей памяти, многократно посещали мы место твоей мученической кончины — Бутовский полигон, молились там вместе с Патриархом и сонмом священства, возлагали цветы к плите с твоим именем на Стене Памяти. Господи, помоги нам ближе и лучше узнать святого заступника нашего храма!

А пока — то, что мы знаем сейчас.

Будущий священномученик родился 6 августа 1885 года в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии в семье священника Василия Орлова, служившего в этом селе в Георгиевской церкви.

В 1901 году Александр окончил Коломенское духовное училище, в 1909-м — Московскую духовную семинарию и в том же году обвенчался с Софией, дочерью священника Александра Крылова, служившего в московской церкви святителя Николая Чудотворца на Стромынке, и был рукоположен во диакона к этому храму, а два года спустя, в 1911 году — во священника.

В 1923 году, когда отец Александр закончил МГУ, Никольский храм на Стромынке закрыли. Семьи Орловых и Крыловых остались без средств к существованию. Из квартиры при храме их выселили. И тогда их всех приняла в свой дом в сельце Семеновском сестра протоиерея Александра Крылова, Евгения Ивановна, директор местной начальной школы. Дом этот находился примерно на месте пересечения современных улиц Вавилова и Ломоносовского проспекта, у нынешнего Черемушкинского рынка.

о. Александр Орлов и о. Александр Крылов с семьями у Троицкого храма в Семеновском.

В Семеновском два отца Александра, тесть и зять, затеяли и осуществили невероятное для тех безбожных времен дело: вдохновили жителей собрать средства и построить храм во Имя Святой Троицы! Благословение на сооружение храма Троицы в Семёновском дал Патриарх Тихон, находившийся поблизости, под домашним арестом в Донском монастыре. Небольшой храм был заложен в 1923 году, а освящен через год и на Троицу 1924 года принял первых прихожан. Колокола, утварь, богослужебные книги и облачения пожертвовала Марфо-Мариинская обитель.

Конечно, позже, в 1938 году, этот храм закрыли, а в середине 1950-х годов снесли, но уже то, что он был построен и в нем шла служба, было чудом!

И это при том, что сам отец Александр именно в это время не мог «нормально», легально служить. Он устраивается истопником в наш храм Живоначальной Троицы, в Голенищеве. Семья остается жить в Семеновском, а он часто ночует в церковной сторожке — вычислили, что ее место входит в нынешний наш церковный двор, совсем близко к южному входу в храм. И, конечно, он служит и как священник, но только втайне от властей. Но после смерти настоятеля отца Петра Копьёва в 1925 году отец Александр назначается настоятелям Троицкой церкви. «Район деятельности: село Троицкое, деревни Гладышево, Каменная Плотина, Матвеевская и слобода Потылиха» — сообщит он позже на допросе. В Матвеевской это молитвенный дом — впрочем, закрытый в 1929 году.

А в феврале 1932 года отца Александра арестовывают. Представитель сельсовета дает показания о якобы «контрреволюционной агитации» священника, обосновывая это тем, что «лично видел в щель закрытого окна ставней изнутри в сторожке церкви, после всенощной, около двенадцати часов ночи собрались священник Орлов, староста церковного совета, он же сторож», члены церковного совета, «среди каковых священник Орлов стал что-то говорить, размахивая руками, но ничего слышно не было».

«Никаких бесед на политические темы я не вел, кроме служебных», — дает письменные показания отец Александр, а бывший староста храма подтверждает, что «никаких проповедей антисоветского характера не слыхал, кроме религиозных». Но это не влияет на приговор тройки ОГПУ: три года заключения в исправительно-трудовом лагере.

Беломорканал, Медвежьегорск.

Вернувшись в 1934 году из заключения, отец Александр не имел права жить близко от Москвы, и он селился в дальних частях области: сначала в Михневском районе, а затем, в 1935 году, в Клинском. Но после смерти тестя в 1936 году он получил возможность переехать в село Семеновское, где все эти годы жила его семья, стал настоятелем Троицкого храма и даже удостоился сана протоиерея.

А в сентябре 1937 года — арест. Таганская тюрьма. И стандартный напор следователя: «Вы арестованы как участник контрреволюционной организации. Следствие требует от вас правдивых показаний!» «Вы показываете ложь. Следствие располагает достаточными данными, изобличающими вас в том, что вы по возвращении из концлагеря продолжаете вести контрреволюционную деятельность против советской власти. Дайте показания по этому вопросу», — и так многократно.

Это ведь не просто диалог. Между сериями однообразных вопросов (и вопросы, и ответы записывает в протокол сам следователь) — страшные, нефиксируемые промежутки, и никакой протокол не указывает применявшихся «методов воздействия». Знает их один Господь Бог, знает цену мужества человека, который продолжал отвечать: «Ни в какой контрреволюционной организации я не состоял и не состою», «никакой контрреволюционной деятельности я не вел», — до самого конца.

9 октября 1937 года — приговор. 13 октября — расстрел на Бутовском полигоне.

Священномучениче Александре, моли Бога о нас!

Тропарь, глас 4

Не убоя́вся страда́ний в жи́зни вре́менней,/ ко Христу́ ду́шу твою́ устреми́л еси́,/ иере́йское служе́ние от Го́спода прие́м,/ да́же до сме́рти сохрани́л еси́ ве́рность Ему́./ Священному́чениче Алекса́ндре,/ не забу́ди хра́м тво́й и па́ству твою́:// моли́ спасти́ся душа́м на́шим.

Кондак, глас 6

Апо́стольская словеса́/ е́же жи́ти и умира́ти Го́спода ра́ди/ в се́рдце твое́м прие́мь,/ священному́чениче Алекса́ндре,/ темни́цу, у́зы и тя́жкия ско́рби,/ по си́х же и сме́рть за Христа́ му́жественне претерпе́л еси́,/ научи́в ча́да твоя́ пе́ти ра́достно:/ жи́знь моя́ е́сть Христо́с,// и сме́рть приобре́тение.