Источник: Приходской листок церкви Живоначальной Троицы "Киприановский источник", № 11 (92) ноябрь 2013 года
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
Сегодня евангельский рассказ мы слышим святого Апостола и Евангелиста Луки, который, как врач, рассказывает о двух случаях и, как врач, добавляет: «И много денег отдала она для лечения, но никто из врачей не мог ей помочь», про ту женщину, которая страдала кровотечением. Вы уже слышали это Евангелие и сейчас, и в прошлом году, и в позапрошлом году. Я не буду пересказывать, только несколько слов о том, чему оно нас учит. Не бойся, токмо веруй и спасена будет! – сказал Господь про отроковицу, дочь Иаира.
Мы слышим и читаем в церковных и православных книгах: «Нужно во всём и всегда нести свой крест, выполнять волю Божию, и что бы ни было в жизни – так оно и д о л ж н о б ы т ь!» Ибо Господь за нас всё знает, и Его воля святая и благая, т.е. к добру обращённая, к лучшему, а не к плохому. Так почему же н е с п о к о й н о людям?! Что бы ни случилось, просят они и з м ен и т ь то, что было, по-другому сделать!
Вот болеет дочь Иаира. А он что делает? Ищет этого странного Пророка и просит: «Иди, исцели дочь мою!» Он любит дочь свою, не хочет, чтобы она умирала.
Женщина 12 лет страдает – она хочет исцелиться. Это же так всё понятно и естественно.
И хочется нам, чтобы было не так, как сейчас, а по-другому. И почти у всех людей так в жизни бывает: что бы у них ни было, им хочется по-другому. Об этом поет святой Роман Сладкопевец в одной стихире. Он говорит, что безбрачный угрызается, что у него нет семьи, женатый скорбит оттого, что у него слишком много детей, богатый оттого, что у него это есть, а бедный оттого, что у него этого не хватает. И все угрызаются и скорбят оттого, что у них ни то, ни другое, а то, что у них есть, им это не нравится.
Но воля Божия действительно б л а г а я и для всех нас заранее д о б р а я, хотя и бывает трудная и тяжелая. Господь нас Сам научил таким словам и нас заставляет говорить их, чтобы мы их прочувствовали: Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли. И если может человек понести такое слово, Господь дает ему это. Если не может, – помогает, как бы изменяет то, что Он Сам людям благословляет. И блажен тот, который волю Божию выполнит до конца! Не бойся, токмо веруй и спасена будет, – сказал Господь. И Господь снисходит к нам, к нашим немощам и бедам. И мы должны всё же, как бы нам ни было трудно и тяжело, – и скорбеть, и вопиять к Богу об изменении того, чего мы хотим, – но твердо зная: да будет воля Твоя, благая и добрая, которую мы пока еще не знаем. Господи, крест наш помоги нам понести, который Ты нам даешь.
Двенадцать лет было отроковице, которая умерла, и которую Господь воскресил силой Божественной. И я сегодня хочу сказать, как бы в дополнение к этому сегодняшнему евангельскому чтению, о другой отроковице, тоже весьма юной, совсем небольшой (было ей меньше, чем 12 лет), отроковице, которой память Церковь Святая творила вчера – святой п р е п о д о б н о й (ее называют так!) Феоктисты Лесбосския.
Остров Лесбос, или Митилина по-гречески. На этом острове жила маленькая девочка вместе со своей мамой, с папой, и звали ее Феоктиста – Богозданная по-русски. Ничем она от других людей не отличалась, росла как обычно, ничего в ней не было чрезвычайного, никаких таинственных явлений, видений, – обычная простая отроковица. Она любила ходить в церковь, молиться, много молитв знала наизусть. И в обычный день, вернее, в праздничный день, но по обычаю, который там был, шли они со своей семьей, с папой да с мамой, и шли из маленького села в большое село на службу, на Богослужение, чтоб там помолиться. А остров есть остров, и он ничем от моря не защищен. И были такие разбойники – пираты, которые подъезжали к берегу, нападали на село, сжигали его, брали в плен людей и снова уезжали. Никто не мог от этого никогда уберечься. Вот подъехало судно какое-то легкое, не очень большое, напали пираты на местных жителей, схватили их всех в плен, повязали, на корабль погрузили и быстро от берега отплыли. И родителей Феоктисты, и саму Феоктисту, и всех жителей села попленили и поехали делить их на далекий необитаемый остров Парос.
Этот остров был обитаемый несколько сот лет, а потом оттого, что он был далеко от морских путей и не было там жилищ удобных, этот остров запустел, там были какие-то старые строения, и больше там никто не жил. Там только одни козы ходили, и рос подсолнечник, очень много было подсолнечника – илиотропион, «гелиотроп». На этот остров привезли пираты всю свою добычу, всех этих людей, и построили их в шеренгу для того, чтобы посмотреть, кому какой товар лучше отдать. Самых здоровых, молодых и сильных, рабов будущих, отдать капитану. Других, похуже, – помощнику, третьих – штурману, а простому матросу тех, которые больные и старые. Всех построили, и маленькая девочка Феоктиста оказалась в самом конце этой шеренги. И когда пираты стали смотреть свой товар и делить его (это было в VIII веке, приблизительно в 750-760 гг.), то девочка маленькая увидала, что они увлеклись самыми хорошими пленниками, которых можно за большие деньги продать, и стремглав, мгновенно отскочила от этой шеренги. И бегом побежала, босиком побежала в лес, который на этом острове рос. Начали они стрелять, начали за ней бежать, и долго они за ней бежали, но так и не догнали. Она убежала в самую гущу леса, изранив даже ноги свои до крови.
Если бы она знала, ч т о ей предстоит, она с такой же скоростью бежала бы обратно и встала бы здесь со всеми – пускай бы ее взяли десять раз в плен – только чтобы ей там не оставаться о д н о й на острове. И она там прожила в с ю ж и з н ь до глубокой старости о д н а. Ей не с кем было слово сказать. Никакого Пятницы, как было у Робинзона Крузо, не было у нее. Остров был совершенно необитаемый.
И когда пираты разделили свою добычу, они махнули рукой на то, что убежала одна из пленниц, уехали и увезли своих рабов. И, видимо, погибли вскоре родители ее в плену, которые могли бы разыскать ее, если бы остались живы. И никто ее не искал и на остров этот больше не приезжал.
Что должна была бы сделать эта маленькая отроковица? Одичать? От отчаяния сойти с ума? Как она могла жить?! Одна! Как это возможно? Но она, воспитанная в Православной вере, твердо надеясь на то, что воля Божия есть СВЯТАЯ и БЛАГАЯ, сказала сама себе: «Это БОГ так сделал! И я должна как повеление Божие это воспринять. Многие люди уходили в монастырь и молились всю жизнь, и я буду молиться и Бога славить за всё». И молилась она своими детскими молитвами, и всю жизнь провела на острове до самой глубокой старости одна.
Много лет спустя (пишет об этом Никита, магистр и патрикий, который сам жил на острове Лесбос, и ему рассказали эту историю, и он ее сам записал), когда уже десятилетия прошли, и постарела – старая и немощная стала Феоктиста, охотники приехали на этот остров, зная про него, что там много диких коз водится.
Чем питалась Феоктиста? Она питалась этими самыми зёрнышками подсолнечными, которые так любит русская молодежь. Она их собирала, эти подсолнышки, на камень клала, камешком по ним стучала, и получалось такая смесь, как халва, и она водичкой запивала, а больше ничего и не было. Она не умела ни охотиться, ни выращивать какието съедобные растения, ничего. Вот такими зёрнышками только и питалась она всю жизнь. Тело ее высохло и стало совершенно как скелет.
И вот много лет спустя, к старости уже, когда она была старая, приехали туда охотники. Охотились они там несколько дней, больше недели, засолили, сколько нужно мяса из этих коз и животных, которые там были. И перед самым уже отправлением к себе домой, один из охотников набрёл на старые развалины какого-то строения и увидал в маленькой выбоинке в камне водичку и зёрнышки, чьей-то рукой раздавленные. И он понял, что здесь кто-то живет.
Век был самый м о н а ш е с к и й, и он понял, что здесь какой-то великий старец живет или какая-то великая подвижница. Он стал обходить по углам этих развалин, и когда он к одному углу приблизился, раздалось шипение, какие-то странные звуки. Он испугался страшно, и, как пишет автор жития, у него волосы на голове поднялись от страха, ибо из угла перед ним вдруг вся в паутине вышла, выползла или встала сама как бы с м е р т ь, страшная и ужасная, – кости и длинные белые волосы. Но что она ему сказала? О! П о р аз и т е л ь н о е и у д и в и т е л ь н о е явление и гимн всем женщинам и женственности! Она не подумала, как она выглядит. Она не засматривалась на свое отражение, она молилась Богу, и всё. Она не знала, что она страшнее смерти. Она сказала: «Не подходи ко мне – я женщина, и нет у меня одежды!» Чего она стеснялась, когда это были кости и страшный скелет? Он сбросил с себя плащ (как в житии Марии Египетской, помните, Зосима, так и здесь) и бросил ей. И она, набросив на себя плащ, вышла – тёмная, с чёрным лицом, одни кости и белые волосы. Но она не потеряла своей ж е н с т в е н н о с т и! Она знала, что она женщина и без одежды. Она свою к р а с о т у внутреннюю не утеряла. Она была полностью человеком и СВЯТЫМ человеком, ибо всю жизнь подвизалась и Богу молилась.
Он спросил: «Как тебя зовут?» «Феоктиста», – сказала она. И рассказала эту историю, что здесь она осталась маленькой девочкой и всю жизнь прожила одна. И просила его об одном: я, говорит, никуда ехать не хочу и не собираюсь, здесь самое для меня лучшее место, ибо я Богу молюсь, и здесь молилась всю жизнь, для меня это самое лучшее место на земле. Она сказала: «Только одно сделай: привези мне святых Христовых Таин, причаститься я хочу».
Вот видите, как важно – какой бы ни был уровень святости, но без причащения святых Христовых Таин нельзя быть человеку, и нельзя ему умирать без Причастия.
И охотник обещал ей на следующий охотничий сезон приехать снова сюда со своими товарищами и привезти ей святых Христовых Таин. И он никому не сказал о Феоктисте, потому что имел страх перед ней. И, конечно, лелеял то, что он получит от нее особую благодать за то, что он ей это доброе дело сделает.
И на будущий год он взял в церкви, попросил у батюшки – было такое в древности (в VIII веке), еще разрешалось мирянам даже сумочку повесить на шею и отвезти причастить другого мирянина святых Христовых Таин, ибо это век был расцвета монашества и торжества Православия, когда люди были почти все святые.
И привез этот охотник святых Христовых Таин, и первым делом, когда все пошли охотиться, он пошел в этот лес, нашел эти развалины, и Феоктиста вышла к нему и, сотворив молитву и, как полагается, всё необходимое, она причастилась святых Христовых Таин. И он сказал ей: «Я зайду, я хочу проститься с тобой. Мы поохотимся, и я тогда к тебе еще зайду». Она сказала: «Хорошо, но только обо мне никому не рассказывай».
Поохотившись, и набрав множество добычи, и загрузив свой корабль, охотники говорят: «Завтра мы уже отправимся обратно». Пришел этот охотник к Феоктисте и увидел, что она уже у м е р л а. И он понял, что это милость Божия, и говорит: «Нужно ее похоронить». Он ископал в углу этих развалин яму специальную – диких зверей на острове не было, были только козы – но всё равно по обычаю человеческому он вырыл эту яму, ее благоговейно положил, пропел песнопения, какие полагаются, и камнями засыпал. Но потом он подумал: «Какая же она святая великая! Обязательно надо будет взять не частицу мощей (я ей служил!), а я целую руку от нее отниму!» И взял свой охотничий нож и левую руку прямо в плече отделил от тела. Благоговейно завернул в полотно, ибо почитание святых мощей в Византии было развито чрезвычайно. И он захотел храм построить в честь нее, и там положить эту честную руку Феоктисты блаженной, и всю жизнь почитать эту святую, которую Бог ему сподобил увидеть и говорить с ней.
Так что случилось дальше? Пришел он на корабль, погрузил все свои вещи и честные мощи на корабль положил. Охотники все сели. Благоприятный был вечер, темно уже, ветер поднялся от берега. Они подняли свои паруса, поплыли. Вода журчит, они сидят, немножко, конечно, приняли от удовольствия и оттого, что всё благополучно. Плывут себе, всё как полагается. Утром смотрят они: вода журчит, ветер дует, паруса надуты, а корабль на месте стоит. Они все изумились. «Что случилось? Кто согрешил? – первым делом капитан говорит. – Кто согрешил? Кайтесь!» «Я согрешил», – говорит тот человек, который руку святой блаженной Феоктисты отнял. Он понял, что неугодно Феоктисте, чтобы он руку увозил от ее тела. «Можешь исправить?» – спрашивает капитан. «Да, – говорит, – могу. Ждите меня на корабле». Взял он эту руку и побежал через лес в жилище, где жила Феоктиста, к могиле. Припал к ее честному телу и просил у нее прощения, что он взял ее руку, но он хотел построить храм и там положить ее руку. Просил прощения и приложил руку к телу, снова завалил камнями и удалился на корабль.
На корабле все поняли, что он от них утаил что-то очень хорошее, чего они лишились, и сказали: «В чем дело? Мы тебя на корабль не пустим, рассказывай, как ты согрешил». И он всё им рассказал. И они сильно ругались за то, что он скрыл такую великую святыню от них. И все, бросив свой корабль, пошли в то жилище поклониться этой дивной преподобной «отроковице», которая уже была в престарелом возрасте от подвигов своих. И когда пришли они в эти развалины и раскопали камни, – тела они не нашли. Они в ужасе и страхе думали, что произошло. Что могло случиться, что даже ни руки, ни тела нет. За эти несколько часов ничего не могло случиться.
И автор жития ничего по этому поводу не говорит. И мы по этому поводу можем ничего не говорить, если только не скажем некоторые предположения. А предположения следующие. Из всех святых, живших на земле, один или два, или три человека сподобились величайшей чести от Бога, как и Сама Пресвятая Богородица, – тело свое на Земле не оставить, а до общего воскресения тело, чтоб было там, где Царство Небесное.
Вспомните Пресвятую Богородицу, – когда пришли апостолы с Фомой и открыли гроб, тела не обрели, ибо тело было в з я т о на Небо уже до всеобщего воскресения.
И вот мы может лишь только предположить, и еще раз говорю, что это я предполагаю: Феоктисту Господь за ее т е р п е н и е, за ее вот такой н е д о б р о в о л ь н ы й подвиг (она хотела быть монахиней – но очень юная была), она же не по своей воле там осталась, – она волю Божию против своей воли приняла! То есть хотела бы быть со всеми родными, хотела жить в городе, монахиней стала бы в монастыре. Но то, что она там осталась – до конца жизни – молилась и не потеряла доверия и верности Богу, Господь ее т а к почтил, что тело ее взял до всеобщего воскресения, там, где Он Сам, где Богородица и где великие святые.
Вот, отцы и братия, как Господь волю Свою исполняет и как люди в древности умели свои желания, и свое горе, и свой плач обратить в п о с л уш а н и е и выполнять волю Божию, которая бывает благая и добрая, но бывает и очень тяжелая. И крест бывает так тяжел, и так трудно его вынести.
Пусть во всех ваших скорбях и бедах наша (я ее очень почитаю всю жизнь) преподобная Феоктиста, память которой вчера была, учит, что мы находимся в лучшем положении. Мы видим лица друг друга, мы можем пойти в гости и поговорить. Когда нам скорбно, получить утешение. Когда нам хочется есть, мы можем поесть не только какие-то зёрнышки, в воде размоченные, а что-то повкуснее. Мы живем среди людей. Может, у нас болезни и всё или плохо, или не очень хорошо, но вспомните Феоктисту – как она там одна жила до самой своей смерти.
Вот какой у р о к, какая нам п о д д е р ж к а таких святых, которые умели всю жизнь свою полностью отдать Богу. Всю свою жизнь, которая могла у нее быть совсем другая – какую о н а бы хотела, а не какую Бог ей благословил.
И дочь Иаира, умершую, Бог воскресил и больную исцелил, – они просили этого.
И мы должны просить, и мы просим, когда нам плохо и тяжело, но нужно помнить всегда, что Да будет воля Твоя, Господи!
И крест, который мы несем, – надо нести. Господь л у ч ш е е о нас задумал, л у ч ш е е о нас предусмотрел. Когда скорбите, – не скорбите до отчаяния.
Помоги нам, Господи, крест наш понести – не такой, как у Феоктисты, а гораздо меньший, – и сохранить веру и верность Богу до конца дней своих, молитвами нашей дивной святой, преподобной Феоктисты. Аминь.
Прот. Сергий Правдолюбов
23 ноября 1997 года
